Лягушка в молоке [СИ] - Анастасия Анфимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Хвост есть, — тут же успокоила себя Фрея. — Значит, не медвежонок, и мамаши поблизости быть не должно».
Невзирая на не впечатляющие размеры, животное вновь бросилось в атаку, но, наткнувшись на копьё, ловко увернулась.
— Это моё место! — продолжала кричать охотница, прогоняя страх. — Прочь пошла, мышь рыжая!
Кажется, девушка догадалась, с кем ей пришлось столкнуться. Росомаха. Один из самых злобных хищников здешних лесов.
Сообразив это, Фрея стала наступать, оттесняя зверя от ёлки, где собиралась устроиться сама.
— Уматывай! — рявкнула она, делая выпад.
Животное отскочило, но, видимо, этот удар убедил росомаху в серьёзности намерений противника. Скаля пасть, она стала отступать, косясь на девушку злобным взором до тех пор, пока не зашла за соседнее дерево.
— Пропади ты пропадом, тварь непутная, — выдохнула измученная путешественница, опуская копьё.
Под деревом оказалось сухо и темно. Чувствуя, что начинает мёрзнуть, Фрея срубила пару нижних сухих веток, кое-как расчистила место от иголок и почти на ощупь развела костёр.
Удивительно, насколько велика магическая сила огня. Крошечный, в две ладошки, он разогнал начавший наползать полумрак, поднял настроение, добавил уверенности в себе и даже, казалось, прибавил сил. Пыхтя и задевая головой за низко нависшие ветки, девушка, стуча зубами, стянула мокрую рубаху, переоделась, сняла портянки, повесив их сушиться, и завернулась в одеяло.
На какой-то миг она испугалась, что росомаха может вернуться, а босиком ей будет весьма затруднительно драться. Но потом вспомнила многочисленные охотничьи рассказы Отшельника и Глухого Грома. Зверь — не человек, он не будет мстить по пустякам. Фрея доказала свою силу и теперь может заслуженно пользоваться плодами победы.
Дым от костерка расползался вокруг, с трудом просачиваясь сквозь густую крону. Девушка морщилась, то и дело кашляя, вытирала тыльной стороной ладони слезившиеся глаза. Но здесь всё же лучше, чем снаружи, где по-прежнему продолжался тягучий, монотонный дождь. Иногда какая-нибудь особенно упорная капля, продираясь сквозь переплетение веток, падала в недовольно шипящий костерок или звонко шлёпала по голове, неприятно холодя кожу.
Фрея подтянула к себе корзину, где отыскала плащ и половину глухаря. Пока птичка разогревалась, дым постепенно рассеялся, очевидно отыскав подходящий путь на волю. Подкрепившись, она прислонилась спиной к твёрдому стволу и удовлетворённо вздохнула. Тепло, почти сухо, в желудке приятная тяжесть и чуть мерцает огонёк.
Мысли перескочили на воспоминания, которыми поделилась с ней сегодня скупая память. Машинально положив в костёр пару больших шишек, девушка уставилась на затрещавшее пламя.
Балет, танцы, конкурс, дом, квартира. Всё это хорошо. Но почему она так мало помнит о матери? Ни имени, ни даже лица. Только голос и смутный силуэт. Как же так?
Фрея почувствовала закипавшие на глазах слёзы, и уже не от дыма. Она уже давно не жалела себя, казалось, смирившись с потерей родного мира и близких людей. Но сегодня, когда неожиданно открылись новые страницы прошлой жизни, чувство одиночества с новой силой резануло душу.
— Мамочка, — всхлипнула девушка одними губами, всхлипывая и размазывая слёзы по лицу. — Как мне без тебя плохо?!
— Ну хоть бы вспомнить, какая ты! — в сердцах вскричала она, ударяясь затылком о ель.
Костёр раздражённо зашипел от рухнувших сверху капель, а Фрея, поморщившись от боли, потрогала набухающую шишку.
— Так и без головы останешься, — то ли упрекнув себя, то ли предупредив, проворчала девушка. — Но как же её всё-таки звали? Настя? Нет.
Успокоившись, путешественница стала перебирать известные ей женские имена.
— Нина? Галя?
Казалось, правильный ответ где-то рядом, прямо-таки напрашивается сам собой, проклёвывается, словно птенец из яйца.
— Варя?
Девушка задумалась, так и этак, перекатывая слово. Как будто чувствовалось что-то знакомое?
— Ваня? Нет, это мужское. Валя?! Валентина!!!
— Ага! — ликующий вопль сорвал с веток новый холодный поток, но Фрея не обратила на него никакого внимания.
— Валя! Мама Валя. Валентина… Александровна? Или Алексеевна. Нет, Андреевна. Вот свинство!
Увы, но как она не старалась, и отчество, и фамилия, и облик родной матери так и остались тайной.
Не в силах сдержать возбуждение, подбросила в костёр веток и, достав кусок оленины, стала медленно жевать жёсткое, пахнущее смолистым дымом мясо. Быть может, если удастся успокоиться, воспоминания придут сами?
Девушке казалось, что она не спала всю ночь, и только заметив тусклое мерцание угольков в темноте, сообразила, что прошло уже много времени с той поры, когда последний раз подбрасывали веток.
Торопливо нашарив сухих иголок, тут же принялась раздувать огонь, прислушиваясь к происходящему снаружи. Дождь почти перестал. Только редкие капли шелестели по кроне. Костерок вспыхнул, положив сверху пару сучков, Фрея пощупала портянки. Почти сухие.
Зевнув, вновь привалилась к дереву, устало прикрыв глаза. А когда проснулась в следующий раз, свет нарождавшегося дня уже пробивался сквозь крону. Стояла удивительная тишина. Ни ветерка, ни птичьего пения, ни обычных лесных звуков. Мир замер.
Торопливо одевшись, девушка стала выбираться из-под ёлки, почти не дыша, отодвигая в сторону упругие сучья. Однако, несмотря на все усилия, небольшой водопад капель, цеплявшихся за короткие иголки, сорвался вниз, намочив голову.
— Мдя! — сердито буркнула путешественница, оглядываясь вокруг.
Лениво выползавшее из-за лёгких, перистых облаков солнце радужно засверкало в мириадах крошечных частичек дождя, густо облеплявших пожухлую траву, стволы и ветви голых деревьев с уже набухшими почками, валявшийся под ногами валежник.
— Красиво, — вздохнула девушка. — Только мокро.
«Может, лучше пока никуда не ходить?» — внезапно подумала она, даже в куртке, поёживаясь от утренней прохлады.
Но забираться под ёлку не хотелось. Уж больно там тесновато, темновато и даже сыровато.
С другой стороны, чудом уцелевшие подошвы кроссовок позволяли пока держать ноги в тепле и сухости. А чтобы не намокнуть сверху, можно и плащ одеть.
Однако ей недолго пришлось радоваться собственной находчивости. Уже примерно через полчаса Фрея попала под холодный душ, ринувшийся на неё с молоденькой сосёнки.
Довольная собой путешественница пренебрежительно хмыкнула. Но шагов через десять вспомнила о лишённой крышки корзине. Тщательный осмотр показал, что лежащее сверху меховое одеяло успело намокнуть. Оглядевшись, девушка с огорчением убедилась, что лес впереди почти наполовину состоит из подобных молодых сосёнок. Значит, её вещи то и дело будут попадать под подобный водопад?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});